Шрила Гуру Махарадж вспоминает

(воспоминания Его Божественной Милости
Шрилы Б. Р. Шридхара Дев-Госвами Махараджа)

Я родился в полночь. Это была Суббота. 10 октября 1895 года. Так же как и у Господа Рамачандры, мое рождение приходится на Навами-титхи в период убывающей луны. И Шриман Махапрабху так же явил Себя в субботу.

Я был вторым ребенком в семье. Сначала у моих родителей родилась дочь, но она умерла в раннем возрасте. И тогда Рама-ковача, оберегавшая мою мать, досталась следующему ребенку, то есть мне.

В одной из двух крытых соломой комнат, находилась моя мать. И так как первый ребенок был потерян, после моего рождения, она безвыходно пребывала вместе со мной в этой родильной комнате. А в первой комнате расположились два моих кузена, которые учили там английский и следили, чтобы в родильную комнату не смог пробраться какой-либо злой дух в облике кошки или какой-то иной форме. Итак, изучая английский, они дежурили в этой комнате первую половину ночи. Вторую же часть ночи дежурили два других студента, изучавших уже санскрит, это был еще один кузен и мой дядя. Они охраняли меня весь остаток ночи.

Я помню как однажды, будучи еще совсем ребенком, я прогуливался по улице, сидя на плече отца. И вот я заметил, что на небольшом расстоянии от нас двигалась группа Санкиртаны. Рыдая, я начал просить отца, чтобы он отнес меня туда. Чтобы утешить меня, он какое-то время шел рядом с этими людьми, а затем мы вернулись домой.

У меня была отличная память, и особо хорошо я запоминал санскрит. В самом раннем детстве я один раз услышал хвалебную шлоку Господу Шиве, и она навсегда осталась в моей памяти. Когда мне было почти два года, умер мой дед, но его я совсем не помню. Мое самое раннее воспоминание — землетрясение. Тогда я родился в 1302 году на территории мусульман, а в 1304 году, в месяц Вишакх, земля задрожала от мощных подземных толчков. Я был всего лишь ребенком, однако я хорошо запомнил это. В моей памяти так и остались эти пугающие колебания почвы, сбившиеся в кучу дрожащие коровы... Это самое раннее из моих воспоминаний.

Когда родился мой первый брат, мне было уже три года. Я помню, что он родился примерно в августе 1898 года. Я так же помню как в пятилетнем возрасте меня потянуло научиться писать, и я был отдан в дом моего дяди по линии матери. Многое из последующих событий осталось в моей памяти. Когда я жил в этом доме, первые три года я посещал начальную школу и одна из моих теток помогала мне в изучении Рамаяны и Махабхараты. Это было весьма полезным для меня. Уже тогда во мне жила склонность к этим предметам. Уже в том возрасте я испытывал некоторое влечение к сокровенным знаниям, к древним мистическим учениям и культуре ортодоксальных направлений. С раннего детства меня влекло к ортодоксальным учениям — Ведам. Упанишадам и т. д. Меня привлекала вера в Бога. В девятилетнем возрасте я поступил в среднюю школу. Будучи учеником, в дискуссионном клубе я всегда говорил о древней Ведической культуре, и разговор с любым преподавателем так же вращался вокруг темы духовного возрождения и реформ. Я всегда отстаивал превосходство древней культуры. Я яростно сражался со своими оппонентами, и никто из них не мог нанести мне поражение. В четырнадцать лет я получил священный шнур, как это было принято в семейной традиции брахманов. Я чувствую, что моя память была более или менее острой. Я мог запоминать видимое и слышимое мной еще в самом раннем возрасте.

Я уже говорил, что у меня была привычка на любой вопрос отвечать — «нет». Чтобы у меня ни спросили, мой ответ всегда был один, — «нет». Но, однажды, к нам пришел наш родственник, который заканчивал высшее учебное заведение, и он спросил меня, сдаст он экзамен или нет. «Да» — неожиданно ответил я. И он таки сдал Его. Затем я был принят в местную Высшую Школу. Тогда мне было пятнадцать лет, и в этом возрасте я начал составлять санскритские стихи.

В жизни мне нравилась жертвенность, великодушие. Я был очень привлечен Господом Рамачандрой, Его Святыми Деяниями, но, читая о Вриндавана-лиле, я не испытывал подобного влечения к Кришне. Я не мог понять, как Бог может быть обманщиком и охотником за женщинами. Я был не в силах гармонизировать это. Однако когда я смотрел на Божества Радхи-Говинды, явно ощущалось Их непостижимое очарование. Я понимал, что у этого явления существуют сокровенные мистические источники, но на более поверхностном и явном уровне, я всеж-таки больше был привлечен Господом Рамачандрой.

Впервые я испытал влечение к Кришне, благодаря Бхагавад-гите и Махапрабху. Я был очарован великодушием Господа Рамачандры, Его самозабвенной жертвенностью. Поэтому, Радхарани и Махапрабху были очень дороги моему сердцу, но мое влечение к Кришне было слабым. Очарование личностью Кришны пришло ко мне, благодаря Махапрабху и Радхарани. Когда мне было приблизительно десять, я побывал в одном храме в Джагадананда Пуре (близ Катвы), в котором были установлены Мурти Радха-Кришны. Мой отец имел обыкновение каждый год в месяц Картика читать здесь Шримад-Бхагаватам. Время от времени, я приходил сюда вместе с ним и погружался в эту мистическую атмосферу храма.

После сдачи экзаменов я поехал в Бахарампур для обучения в Кришнанатх-колледже. Там, вместе со своим кузеном (по линии матери) я поселился с людьми из Восточной Бенгалии, которые, как мы были наслышаны, имели сильную и жертвенную натуру. Я поселился в той же гостинице, что и они.

После четырех лет обучения мы сдали экзамены. В колледже я организовал небольшую группу студентов, интересующихся медитацией, пуджей и т.п. Так же была другая группа студентов, которые не проявляли особого интереса к поклонению, но зато были очень склонны к служению больным и к другим добродетелям. Но моя внутренняя природа тяготела и к тем и к другим.

Когда я был студентом четвертого курса, я постоянно общался с молодым парнем, который был только что зачислен на первый курс. Я убедился, что в нем были ярко проявлены обе вышеперечисленные стороны: он воспевал Святое Имя, и иногда это делал столь громко и отчаянно, что становился похожим на ненормального, и так же он строго следовал принципам сандхйа-ванданам (утренние, полуденные и вечерние религиозные правила, относящиеся к процессу поклонения), но в тоже время, если кто-то страдал и нуждался в нем, он забывал о своих занятиях в колледже и отправлялся на помощь. Две стороны — общественное служение и процесс поклонения обретали в нем гармоничное единение.

Обучаясь, я нашел книгу, в которой говорилось, что если мы сможем медитировать на Гайатри 432 раза ежедневно, это сильно продвинет нас в духовном развитии. Какое-то время я строго придерживался этого правила, стараясь углубить свое понимание Истины, вне консультации с какими-либо философскими учениками. Я старался воспринимать Гайатри как сознательные, духовные и живые слова. И в таком повторении Гайатри ко мне приходило некоторое осознание и чувство целеустремленности. Соприкасаясь с Гайатри в таком духе, я воспринимал некое сияние, исходящее от Ее слов, и так в это время я получал некоторые познания.

Я уже упоминал ранее, что близко общался с юношей 113 коттеджа. Его имя — Шри Суреш Бхатгачарйа, отпрыск брахманической семьи из Фаридпура. Основатель Бхарат-севашрама. Шри Пранавананда родом из его селения. Оттуда же и Шрипад Мадхусудан Махарадж. Эта деревня называется Баджепратапур.

Однажды, мы вдвоем отправились на утреннюю прогулку, и, говоря об отце, он использовал оборот «этот джентльмен». Я же возразил ему:

— Почему ты так говоришь о своем отце? Ты сказал «этот джентльмен»... Как это понимать?

Он сказал: «Да, я совершил ошибку. Я не должен был говорить тебе этого. Но, в конечном счете, я выразился правильно. «Этот джентльмен» — он действительно просто джентльмен, и в этом воплощении я пришел к нему, и теперь какое-то время он будет опекать меня, но в следующем воплощении я отправлюсь в совершенно иное место. В этом мире нас постоянно мотает то туда, то сюда, то мы попадаем под опеку к этому джентльмену, то к другому...”

И хотя вначале я противился его словам, эта мысль оказалась для меня сильным ударом. Я напряженно соображал: «Да, это правда. Мы постоянно пребываем среди отцов, матерей, братьев, или как он выразился, „этих джентльменов“. Но что в действительности меня связывает с ними, а их со мной? Ведь фактически, мы чужаки друг для друга!» В таких размышлениях я обнаружил, что весь окружающий мир опустел. Меня давила враждебная атмосфера, и нигде не было убежища. Во мне воцарился хаос, и, казалось, ничто не могло привнести в мой внутренний мир чувство стабильности. Откуда я пришел, куда иду, как долго я пробуду здесь? — бесконечные вопросы. Во мне была бездна противоречий. Тогда я пережил очень сильное потрясение, и это круто изменило всю мою жизнь.

Любые мирские достижения бессмысленны. За несколько месяцев до последних экзаменов это понимание очень ярко проявилось во мне. Увидев мою новую позицию, друзья встревожились: «Что ты делаешь? Ты же полностью пренебрег своей учебой! Почему ты поставил крест на своих способностях? Ведь твой отец оплачивает обучение, а ты не столь богат, чтобы отказаться от этого».

Они изо всех сил пытались помочь мне, но я не мог сосредоточиться ни на одном учебнике. Они даже пытались читать мне вслух. Как раз в это время, один мой друг дал мне почитать кое-какую литературу о Жизни и Учении Махапрабху, и я буквально «проглотил» ее, словно вожделенный нектар. Здесь опора, фундамент: я, наконец, обрел поддержку, надежду и прибежище, в котором так нуждался.

Я читал... Читал напряженно, внимательно и непрерывно. Быть может, мое чтение было медленным, но зато тщательным и направленным на поиск Истины. Также я чрезвычайно внимательно слушал. Если какой-то вечер проходил без углубленного чтения или внимательного слушания, я чувствовал себя угнетенным. Что бы я ни услышал, я выделял из этого суть и хранил ее в своей памяти. И так же, прочитав что-то совершенное, я привносил это в свою жизнь, в надежду на будущее, во все. Я был обращен…

«Предлагая почтение Гурудеву, мы не имеем права держать в под-сознании мысль, что Гуру — это кукла, бессознательный и индивидуум. Мы не должны вводиться в заблуждение тем, что мы близки с личностью, принимаемой нами за Гуру. Важней всего то, что он говорит его наставления. Это влечет наши сердца».